– А вот правду говорят, что потом можно ну там войну кому-то объявить?

– Разумеется, можно. Только сначала нужно договориться с тем, с кем вы собираетесь воевать. Определить правила. Чтобы ваша война ненароком не выплеснулась за пределы игровой площади.

– Да, точно! Я как раз подумал об этом! О правилах! – воскликнул министр. – А что, большая там сейчас армия?

– Можно посмотреть в ссылке на справочную информацию. Но я думаю, не очень, и оснащение, конечно, так себе. Не стоит забывать, что это страны, бывшие в употреблении у горнорудных компаний, а уж те умеют выжимать досуха.

– Это да, у меня где-то даже был пакет акций этого, как его…

– «Глобал геостратик»?

– Точно, он самый.

– Так что, ваше превосходительство, мы договорились?

– Оставляйте данные ваших этих самых… И адресочки…

– Их имен будет достаточно, ваше превосходительство. Адресочки и так известны.

– Вот даже как? То есть уровень совсем не средний, как вы утверждали?

Гость в ответ лишь смущенно улыбнулся.

– Ах, Калем, Калем, умеете же вы подбросить проблем. Ну ладно, давайте имена.

103

Уже в сумерках микроавтобус остановился возле приземистого бетонного здания, стены которого заросли вьющимися растениями, а дорожка от крыльца до проезжей части давно не подметалась.

Прошла минута, и сидевший за управлением суперколвер уже хотел посигналить, но тут на дорожке появился силуэт долгожданного пассажира с туристическим ранцем в руках.

Дверь салона откатилась, и, едва пассажир забрался внутрь, микроавтобус резко стартовал, разряжая картриджи на пределе критического уровня.

– Почему так долго, Гомес? Ты должен был ждать у дороги… – строго спросил суперколвер.

– Потому что ночь, потому что я спал. Нельзя было предупредить заранее?

– Ты его с бабы снял, стопудово, – раздался из дальнего угла комментарий, и кто-то из пассажиров негромко засмеялся.

Микроавтобус несся сквозь кварталы погружавшегося в ночь города. Улицы пустели, освещение снижало интенсивность – все вокруг замирало до утра, и только группа на микроавтобусе продолжала мчаться по асфальту и брусчатке, срезая путь через дворы и пешеходные зоны, чтобы вовремя добраться до расположенного в пригороде посадочного квадрата.

Прежде там был полноценный взлетно-посадочный комплекс, но со временем город отвоевал его площади, оставив лишь два квадрата, и сейчас на одном из них группу ожидал шаттл. На его потертых боках от хвоста до кабины красовался рекламный слоган, предлагавший быстрые транспортные перевозки за небольшую плату.

«Брехня», – подумал Гомес, выбираясь из микроавтобуса. Было время, когда он сам работал на транспортных перевозках, поэтому он прекрасно знал их внутреннюю кухню.

На краю площадки имелась сторожевая будка, и в ней горел свет, но посмотреть, кто приехал, никто не вышел. Наверное, глянули на экран видеокамеры и на том успокоились.

Гостеприимно распахнутый люк и спущенный трап приглашали команду на борт, и прибывшие сразу поднялись, ожидая, что дверь закроется и они услышат гул двигателей. Однако судно выглядело холодным – здесь давно не было никакого экипажа.

Старший группы, суперколвер, тотчас набрал комбинацию на своем мидифоне, и ему ответили.

– Что значит «подождать»? Вы говорили, что очень срочно!.. Я людей ночью поднимал!..

На другом конце связи что-то объясняли, и несколько раз суперколвер пытался прервать поток этих ненужных слов, но его одергивали, он говорил «прошу прощения, сэр» и продолжал кивать. А когда сеанс связи наконец закончился, он ударил кулаком в перегородку, так что загудел весь корпус шаттла, потом перевел дух и сказал:

– По крайней мере, погода сегодня была хорошая.

– И что теперь – возвращаться домой? – спросил один из бойцов.

– Нет, сказали, за полчаса все решат. Сейчас прибудут два пилота и механики. Рассаживайтесь пока, кресла удобные – досыпайте, пользуйтесь случаем.

Едва все расположились и приготовились дремать, послышалось жужжание позитронного привода. Старший выглянул в иллюминатор и увидел, как из арендованного пузатого кара вульгарной расцветки выходят два пилота. Приземистый гоберли и сутулый канзас.

Видно было, что и они находились не в лучшем настроении, поскольку также были подняты посреди ночи.

Старший группы вышел встретить пилотов у входа, а они продолжали переругиваться на ходу. При этом гоберли был одет по форме, а канзас оказался в гражданской одежде, и от него несло спиртным.

– Кто старший? – спросил канзас.

– А ты догадайся, – подбросил шпильку его коллега и захихикал.

– Я старший, – сказал суперколвер, чуть посторонившись и пропуская гоберли. Канзас задержался на трапе.

– Меня выдернули с мероприятия… – пожаловался он.

– У нас примерно та же картина. Когда стартуем?

– Когда механики явятся и прозвонят гидравлику и электропанели.

– А где механики?

– Где-то едут. Хорошо, если по пьяни в столб не врежутся.

104

Тем временем двое механиков действительно спешили на срочный вызов. Работать от агентства была не их очередь, однако их вызвали частным образом, пообещав заплатить три тарифа. И они согласились.

Ночью улицы были свободны, и они ехали быстро, отдав управление роботу.

– Они инструменты дадут? – спросил один другого.

– Какие тебе инструменты?

– Обычные – тесторы, панели датчиков и щуп-анализатор.

– Все это входит в ремкомплект, чего ты паришься?

– В ремкомплекте все битое и старое. Местные технари новые зипы налево пускают, а на старье только бирки перебивают.

– Сам так делал? – усмехнулся напарник.

– Ну… было дело.

– Не переживай, я взял свой кейс – мне эта кухня с ремкоплектами тоже знакома. На частные вызовы предпочитаю ездить со своим инструментом.

Неожиданно робот протестующе запищал, и на интерактивном экране появилось сообщение, что машина взята на прицел устройством полицейского контроля.

– Ну вот, не дают на халтуру съездить… – пробурчал владелец автомобиля, беря управление на себя. Впереди, мигая сигнальными огнями, стоял полицейский фургон, рядом двое полицейских.

– У тебя карта не паленая?

– Да с чего это паленая? Я что, псих, на паленой ездить? Это же как самому себе это самое…

Не договорив, водитель свернул на полосу парковки и остановился перед вышедшим вперед полицейским.

– Что это за хрень у него в руке?